mitalier.com

Официальный сайт Алехана Миталиера

Главная

Зеленый ветер

Здесь иногда встречаются два ветра – серый, тяжелый и глухой, и синий, легкий, озорной, с какими-то веселыми блестками... Когда серый «правит бал» в нашем тихом городке, все «скорые» носятся по местным дорогам, чтобы кого-то успеть спасти… а кому-то просто закрыть глаза и выписать справку о том, что он опоздал...умер... И когда они встречаются, мне становится не по себе, я чувствую необъяснимую боль и тяжесть во всем теле, пока серый не утихнет, а синий не успокоит... И я никак не могу понять, откуда они дуют: серый – холодный и шершавый, яростный и грубый, в нем столько болезней, смертей… и синий, прохладный и успокаивающий…

Но иногда, редко-редко, они уступают свою власть ветру зеленому, напоенному запахом горных трав и цветов и чуть слышной мелодией моей далекой родины. Он едва касается меня, что-то шепчет, убаюкивает, а потом уносится дальше, чтобы излечить израненную душу еще какого-нибудь поэта-кочевника, затерявшегося в дебрях Старого Света.

Ковидное

"Бывший сосед, который 15 лет обещал возмещение ущерба, теперь, вероятно, сидит на краю белоснежного облака и смеется надо мной..."

***

Хорошему человеку верить нельзя, а вот плохому можно, он ничего хорошего вам не посоветует.

 

***

Деменция - не болезнь, не страдание, а последний шанс стать самим собой.

 

Вершины

Когда возникают разные осложнения и ограничения в жизни, остается только разглядывать домашние растения и еще раз убеждаться в том, что вершины есть везде, если внимательно всматриваться в окружающий мир...

 

«От зова предков – к зову будущего».

Рецензия Юрия Гирина, доктора филологических наук, литературоведа 

В литературных процессах разных национальных культур есть такая разновидность: литература экстерриториальности. Это может быть проза, поэзия, эссе, а чаще некий синтез этих жанров литературы экстерриториальности создается авторами, обычно вынужденно покинувшими свою родину, но продолжающими творить за ее пределами. Особенностью такой литературы является то, что она создается в русле той же поэтики, что свойственна и авторам, оставшимся дома, но творящим подспудно, неофициально, «в стол». В большинстве же случаев литература экстерриториальности восполняет трагическое зияние, продолжая и укрепляя национальные традиции.

Такое теоретическое вступление понадобилось для того, чтобы объяснить сущность очень значимого явления – вайнахской культуры, продолжающей свою жизнь за пределами родных краев. Этому слою культуры и принадлежит творчество Алихана Муталиева, ловящего в глубинах прошлого эхо национальных традиций, звучащих в нем памятью сердца: «Меня спасает прошлое... Голоса из прошлого, которые я пытаюсь слушать, несмотря на обилие информации, прессующее нас ежедневно. Голоса эти приносят истории, легенды, притчи минувшего; подсказывают правильное решение или как себя вести в сложных ситуациях. Но самое важное, самое главное, что, слушая их, я не чувствую, что я один на этом свете».

Алихан – поэт. Он поэт не потому, что выражает себя в стихах, а потому, что таков склад его дарования. Он, видящий суровость и жестокость жизни, поэтизирует ее, ибо для него Поэзия есть Истина:

Я верю камням,

не в текучесть песка.

Камень хранит в себе

Верность всегда.

Алихан – мыслитель и философ: «Слезы радости – разве не бывшие слезы печали и скорби?» Алихан-эссеист, мастер точных максим, бывает по-монтеневски едок и мудр. Исполненный ностальгии, он все же проницательно замечает: «Кавказцы даже у могилы неизвестного солдата будут спорить о его происхождении...»

Строй его недавно вышедшей книги «О!» похож на бег облаков в ущелье, то накрывающих горы внезапным дождем, то вновь открывающих голубое небо и знойное солнце. Лукавая повествовательность притч о Лифштински сменяется набежавшим «Плачем небес» и мрачной тучей «Вопросов без ответов», продолжающих традицию Франсуа Вийона:

Читайте далее

Интервью с А.Миталиером

C писателем встретилась журналист Марина Комогорцева.

М. К.: Я сижу в плетеном кресле на уютной летней веранде в ожидании хозяина – Алихана Муталиева (Алехана Миталиера).

Стремительная походка, дымящаяся сигарета, открытая, располагающая к общению улыбка – и я сразу попадаю в ауру его энергетики.

Мы долго беседуем, потом наш разговор продолжается по дороге (Алихан показывает мне город, знаменитое озеро, которое я видела на его фотографиях), по пути останавливаемся, когда находится интересный ракурс для съемки, иногда присаживаемся выпить кофе во дворике кафе. Мы давно знакомы, поэтому разговор складывается легко и непринужденно.

М.К.: С какого возраста ты себя помнишь? Твои самые сильные детские впечатления?

Читайте далее

Рецензия на книгу «О!»

Надь Иштван, доктор филологии, Prof. Habil.

«МЕНЯ СПАСАЕТ ПРОШЛОЕ...»

Автор этих строк переживает некоторую растерянность перед такой незаурядной, необычайной книгой. Как читать ее, кто говорит в ней, к кому обращается, – вот вопросы, которые занимали меня при чтении. Здесь, несомненно, мы оказываемся в самом центре проблемы смыслообразования. Чем объясняется жанровое многообразие? За ним одна ли авторская личность, или за каждой жанровой реализацией обнаруживается новая личность? Я предполагаю, что автор как пишущий субъект выбирает жанровое многообразие для того, чтобы испытать свою силу, свой талант.

При чтении довольно странной прозы Алехана Миталиера иногда создается впечатление, что ее можно читать со всех сторон, как анаграмму («“Навахи” Фенимор и Купер»). Что касается таких текстов, как «Борис Лифштински» или «Барановский & Рамишевский», они проникнуты язвительной, жестокой иронической насмешкой, построенной на усиленном контрасте внешнего смысла и подтекста. Названные тексты убедили меня в том, что Алехан Миталиер является мастером вывернутого наизнанку бытового смысла. Беру на себя смелость утверждать, что самая сильная вещь в книге – это «Хроника аула Кукушке». Она не предполагает нейтрального чтения, нейтральной актуализации. Читаешь такие вещи, как «Ангел Джаби и кукушкианцы», «Модернизация канализации» или «Любовь в Кукушке», и невольно думаешь о том, что с такой беспощадной иронией-самоиронией может говорить только тот, кто изнутри знает своих персонажей.

В автобиографическом тексте «Сорок всадников» в начале книги и «Фрагментах из книги “Браслет для Мишель Пфайффер”», наоборот, преобладает исповедальный голос, за которым чувствуется долг перед людьми, совестью, призыв быть серьезным и ответственным даже в «игре». В первом случае «голоса из прошлого... подсказывают правильное решение или как себя вести в сложных ситуациях», а во втором – за авторской маской обнаруживается автономная личность, говорящая уже от своего имени: «Я не сломлен... Я счастлив тем, что я победитель по своему происхождению, по истории предков...»

Читайте далее

Миталиер А. «Я признан был сами собой»

К юбилею автора был издан сборник, куда  вошли новые произведения Алехана Миталиера, написанные в Венгрии, отзывы и рецензии на его творчество, воспоминания друзей и коллег, а также размышления самого писателя о своей жизни, творчестве, литературе.
Книга адресована специалистам, занимающимся современной литературой, а также широкому кругу читателей.

 

Mitalier

?

Никто не может ответить на вопрос: почему желтый цвет ближе к черному, чем к белому?